«Остается примерно половина окон в существующем фонде, которые могут быть заменены на пластиковые». Интервью с Сергеем Комышаном, ООО «СИБУР»
Сегодня, tybet.ru® предлагает своим читателям ознакомиться с выдержками из интервью порталу управляющего директора СИБУРа (Дирекция базовых полимеров) Сергея Комышана, в которых он дает оценку трендам на рынке ПВХ и призывает дистрибуторов на смену трейдерам.
Главное событие в этом году для полимерного бизнеса СИБУРа – пуск производства ПВХ «РусВинил». С проектом все ясно, однако рынок сейчас не таков, каким он был 5-6 лет назад, когда холдинг входил в этот проект. Как изменилось ваше видение рынка ПВХ за эти годы?
– Говорить о том, что рынок сейчас хуже, чем 5 или 7 лет назад, когда мы принимали решение, было бы неправильно. В 2007 году, когда мы и создали совместное предприятие «РусВинил», расчетное годовое потребление ПВХ на российском рынке составляло приблизительно 850 тыс. тонн, а по итогам 2013 года оно достигло 1,1 млн тонн. Рынок демонстрировал рост за этот период, хотя, не скрою, результаты отрасли в 2013 году не порадовали, учитывая падение спроса примерно на 5%. В целом рост российского рынка ПВХ в этот период опережал наши прогнозы до 2012 года включительно. Но, принимая решение о таком масштабном и капиталоемком проекте, мы смотрели не только на прогноз развития потребления, но и на то, кем это потребление удовлетворяется. В России собственные мощности по ПВХ практически не изменились за этот период, рынок остается дефицитным. Производство составляло в 2012-2013 годах порядка 620 тыс. тонн в год, а 7 лет назад, когда мы создавали «РусВинил», оно было 585 тыс. тонн. То есть наше видение строилось на двух тезисах: компания ожидала рост рынка, но даже в случае стагнации, которая наблюдается сейчас, мы видели большую нишу, удовлетворяемую за счет импорта. И эта ниша за 7 лет расширилась: если в 2007 году видимый спрос превышал внутреннее производство примерно на 270 тыс. тонн, то в 2013 году это превышение составляло уже 460 тыс. тонн.
Сокращение рынка имело место в 2013 году, но тенденция на его замедление обозначилась давно. Объяснения этому даются разные: кто-то видит структурные изменения в пуле потребителей, кто-то указывает на общеэкономические факторы. Каковы, на ваш взгляд, главные причины этой понижающей тенденции на рынке ПВХ?
– Это ключевой вопрос, потому что, ответив на него, можно строить прогнозы на будущее. Я лично сторонник тех, кто говорит, что это экономически обусловленные изменения. Когда мы видим сокращение темпов строительства, удорожание кредитов для населения и бизнеса, то, проецируя это на рынок ПВХ, можем говорить о меньшем потреблении в таком сегменте, как профильно-погонажные изделия. Кстати, в России, в отличие от, например, Европы, именно этот сегмент потребления является крупнейшим, в то время как трубы, например, занимают очень незначительную долю. Дело в том, что слишком долго не было доступного ПВХ, материал был дефицитным с конца 1990-х годов. Цена на ПВХ всегда была довольно высокой – как следствие, развивалась переработка труб не из ПВХ, а из более доступных полиолефинов, которые в отдельных сегментах достаточно успешно конкурируют с ПВХ-трубами. Общее замедление экономики и дорогие деньги давят на профильно-погонажный сегмент, и здесь мы видим падение, но мы также видим такой «спящий» пока сегмент, как ПВХ-трубы, который с появлением «РусВинила» и, на мой взгляд, корректировкой ценообразования имеет шанс стать новым драйвером внутреннего рынка.
Существует версия, связывающая снижение спроса в профильно-погонажном сегменте с тем, что около 50% таких изделий приходится на окна, используемые для замены старых деревянных окон на пластиковые, а «волна» этих замен, осуществляемых частными лицами, фактически сошла на нет. То есть сегмент поддерживается, по сути, за счет остекления новых строящихся объектов. Как вы можете это прокомментировать?
– Поскольку вторичная замена, как правило, осуществляется владельцами недвижимости самостоятельно, на это очень влияет доступность кредитов и последние тенденции в экономике играют против активности потребителей. Однако если в целом говорить про насыщение этой части спроса, то, по нашим оценкам, потребность удовлетворена на данный момент лишь на половину от потенциальной емкости. Последние цифры – 56%. Это, конечно, серьезная величина, но все равно остается примерно половина окон в существующем фонде, которые могут быть заменены на пластиковые. Поэтому, может быть, мы действительно не увидим в этом сегменте тех темпов, которые видели раньше, и производители профилей на самом деле недозагружены, но тем не менее потенциал вторичного рынка сохраняется. И здесь, повторюсь, роль в большей степени играют общеэкономические факторы.
В такой ситуации производители профилей стараются играть на цене своей продукции, растет риск переориентации на дешевый ПВХ низкого качества. Насколько это является проблемой для рынка?
– Мы видим, что часть не очень добросовестных переработчиков действительно использует некондиционный ПВХ азиатского происхождения, который ниже по цене, но уступает качественному продукту по двум важным параметрам: это так называемая белесость и, что, наверное, важнее, величина остаточного содержания винилхлорид-мономера (ВХМ). Прекрасно известно, что ВХМ является, скажем так, неполезным для здоровья человека веществом, а его остаточное содержание в полимере, по сути, определяет безопасность материала. У «РусВинила» остаточное содержание ВХМ составляет менее миллионной доли, что является лучшим показателем среди российских производителей. У азиатского материала остаточное содержание ВХМ кратно выше. В этой связи мы видим некоторый недостаток нормативного регулирования в части качества ПВХ для производства окон, что создает проблемы как в чисто гуманитарном смысле, так и наносит имиджевый урон рынку в целом. Думаю, при содействии ведущих производителей в будущем этот момент будет регламентирован на должном уровне.
Многолетняя зависимость рынка от импорта привела к сложившейся системе ценообразования на этот полимер внутри России. Ожидаете ли вы какие-то изменения здесь в связи с пуском «РусВинила» и замещением значительной доли импорта?
– Вы правы, до появления «РусВинила» ценообразование шло от цены импортного продукта. Расчет был достаточно простым: поскольку материал импортировался из США, Европы и Азии, бралась стоимость ПВХ на соответствующем рынке, прибавлялась стоимость транспорта, величина ввозной пошлины, все это переводилось в рубли, добавлялась маржа трейдера и формировалась российская цена. С появлением «РусВинила» мы ожидаем, что все значительно поменяется, более того, находим подтверждения тому, что ценообразование постепенно становится другим. Мы ожидаем, что цена стабилизируется где-то между ценой импортного паритета, формирование которой я только что описал, и ценой экспортного паритета, то есть альтернативной для российского производителя ценой размещения материала не на внутреннем рынке, а на экспортном. Здесь расчет обратный: берется характерная котировка внешнего рынка, из которой вычитается стоимость транспорта и величина вывозной пошлины.
Вилка получается достаточно широкой...
– Согласен, но уже в 2013 году из-за слабости рынка цены периодически уходили ниже импортного паритета, а в этом году мы наблюдаем системный отрыв внутренних цен вниз от него. То есть если раньше цена была выше, чем в Европе, то сейчас она будет как в Европе и ниже.
А если оглядываться на текущую ситуацию с курсами валют, то для российских переработчиков рублевая цена в абсолютном выражении будет выше или ниже, чем сейчас?
– У ценообразования на полимеры и вообще ликвидные крупнотоннажные продукты всегда есть некая опорная котировка на наиболее ликвидном рынке, а цена твоего рынка отталкивается от нее по экспортному паритету. Даже если российский рынок будет потреблять условно ноль тонн, при допущении бездонности мирового рынка, цена на внутреннем заводе-производителе будет примерно около экспортного паритета, скорректированного на валютные курсы. Поэтому если рубль будет заметно дешеветь, это может в какой-то степени нивелировать позитивные изменения в ценообразовании. Так что на валюту нужно смотреть тоже. Что бы я предложил переработчикам, которые, по большому счету, являются посредниками между теми, кто платит за решения из полимера, и нами, то есть производителями материала, так это внимательно смотреть за курсами, чтобы не оказаться в ловушке этого валютного фактора. И переходить на долгосрочные контракты, которые мы готовы заключать в таком режиме, который совпадал бы с ценообразованием наших клиентов на рынках их продукции, то есть конечных изделий. Например, в сегменте полипропилена СИБУР имеет очень хороший опыт такого рода: мы фиксируем контракты на год и больше – доходит до 3 лет, – где ценообразование идет от российского внутреннего рынка, зачастую со скидкой, поскольку это длинный контракт, и иногда мы даже фиксируем цену на срок до 3 месяцев. Наш клиент понимает, какой будет рублевая цена не только через месяц, но даже через 3. Это позволяет ему участвовать в тендерах, которые как раз и бывают квартальными, и не нести ненужного риска изменения валют и еще каких-то факторов в течение этого периода. Мы считаем, что со временем такого рода контрактование будет достаточно популярным на всех направлениях нашего бизнеса.
У «РусВинила» есть второй продукт, не столь интересный рынку, как ПВХ, – это каустическая сода. Ситуация здесь довольно тяжелая: внутренний рынок избыточен по мощностям, экспортировать его тяжело по паритетной цене. Кроме того, отдельные потребители на экспорте предпочитают ртутный каустик. Как вы видите перспективы построения эффективных продаж соды?
– Понимая, что, не продав эффективно каустик, мы поставим под угрозу основной продукт – ПВХ, -мы, как мне кажется, достаточно хорошо подготовились к разным вариантам развития ситуации. Действительно, рынок каустика слабо предсказуем. Связано это с тем, что, как любой агрессивный жидкий продукт, он требует специфических условий хранения. Например, при отрицательных температурах он очень сильно густеет, если не замерзает, и зимой требует обогрева емкостей. Плюс перевалка каустика весьма специализирована. Из-за этих ограничений в хранении и логистике дисбаланс между спросом и предложением может достаточно сильно поменять цены. Вы правы, что это рисковая зона проекта, и мы всегда ее видели таковой. Подготовились мы следующим образом: «РусВинил», во-первых, производит очень качественный каустик, существенно лучше, чем любой доступный в России диафрагменный каустик. Ртутному по отдельным параметрам он действительно может несколько уступать, но мы видим не так много потребителей, которым нужен именно ртутный каустик. Например, есть отрасль, чувствительная к чистоте соды, которая выступает традиционным потребителем ртутного каустика, – производство бумаги. Но она с удовольствием берет и наш мембранный каустик. Ртутный каустик как продукт, конечно, хорош, но его производство находится под большим вопросом. В Европе, например, известна точная дата, после которой ни одно ртутное производство не должно работать. В России, я думаю, такое время тоже придет. Во-вторых, географически мы находимся достаточно выгодно с точки зрения дистрибуции каустика. В Поволжском регионе размещено большое количество потребителей, причем в доступности даже автотранспортом. «РусВинил» может отгружать каустик как по железной дороге, так и автотранспортом. Но, понимая, что дисбаланс на рынке есть, и много «спящих» мощностей, мы также подготовили логистическую инфраструктуру по экспорту этого продукта по железной дороге до пункта перевалки на морские суда. Также «РусВинил» имеет дистрибуционное соглашение с одним из своих акционеров – компанией Solvay – для продажи каустика за рубежом. В общем, «РусВинил» готов экспортировать, как в европейские страны, так и другие регионы мира.
Если теперь абстрагироваться от вопросов производства и цен, как вы можете в целом оценить зрелость российского полимерного рынка с точки зрения качества взаимодействия между производителем и переработчиком? С точки зрения роли, например, независимой дистрибуции как инструмента сглаживания сезонных перекосов и т. п.?
– В России до недавнего времени, в части института посредников между производителем и переработчиком, доминировали трейдеры, а не дистрибуторы. Это являлось, я считаю, большой проблемой для рынка. Трейдеры фактически стремились заработать на пагубном для рынка дисбалансе спроса и предложения, сезонных колебаниях и других характерных для нас явлениях. Но эту маржу они никогда не транслировали переработчикам. Как мне кажется, сегодня такая практика изжила себя на развитых рынках. Она есть только там, где есть серьезный разрыв между спросом и предложением, где продукт нужно привезти издалека. На развитых рынках существуют дистрибуторы, те компании, которые несут рынку сервис, что есть большое благо. Сервис заключается в нескольких вещах. Первое, дистрибуторы предоставляют финансирование тем, кто в нем нуждается. То есть они становятся посредниками между теми, кто нуждается в финансировании, и теми, кто может дать, но чья политика этого не предусматривает. Дистрибутор, транслируя маржу, помогает в рабочем капитале переработчикам нуждающимся через солидные отсрочки, которые не может дать производитель , обременённый огромными инвестициями в новые мощности. Второе, дистрибутор не пытается воспользоваться слабостями потребителя и поставщика, как трейдер, а работает на справедливой комиссии, которую получает за сервис, в частности за четкую доставку. Таких дистрибуторов у нас в России очень мало. В то же время, работая на развитых рынках, мы сталкиваемся с такими компаниями и, надо сказать, с ними достаточно комфортно работать. В частности, в России трейдеры часто не в состоянии объяснить потребителю, что он покупает и что ему действительно нужно, их задача – продать то, что они купили ранее и уже имеют на своём складе. Таким образом, обрывается связь между производителем полимера и его потребителем. Дистрибутор эту связь не обрывает, потому что, создавая прозрачные условия, можно всегда получить клиентский сервис через дистрибутора.
Почему, на ваш взгляд, подобный бизнес не особенно жив в России?
– Все достаточно просто. Первое, мало производителей, которые хотят или могут так работать. Но, возможно, важнее второе: стоимость капитала очень высока. И пока не так много компаний могут себе это позволить.
